Цветы для Эдель (продолжение)

     Всё изменилось ранним февральским утром, когда Мартин, выйдя из дома, чуть не наступил на маленькое скорчившееся на ступеньках дома тельце. Не поняв сразу, кто это может быть, но, сразу сообразив, что несчастного надо поскорее отогреть, пока он окончательно не замерз, смотритель подхватил человечка, вбежал обратно в дом, крикнул Марте, чтобы та поскорее нагрела ванну, а сам достал свой самый теплый плед и укутал дрожащего найденыша.
     Эдель тоже не стояла в стороне. Она быстренько сварила какао и протянула дымящуюся кружку гостю.
     - На, выпей, так быстрее согреешься.
     Из-под пледа показался маленький синеватый нос, втянул воздух, чихнул, и….
     - К чёрту эту гадость! Тысяча и тридцать одно проклятие! – вдруг закричал спасенный Мартином малыш. – Мне нужен глинтвейн!
     - Глинтвейн? – чуть не подпрыгнул смотритель.
     - Да, да, глинтвейн. Старый добрый глинтвейн – горячее вино с корицей и сахаром, - раздраженно начал объяснять человечек. – Глинтвейн готовят так: сначала берут …
     - Я знаю, как готовят глинтвейн, - оборвал его Мартин. – Но разве такому мальчугану можно вино?
     - Какой, к дьяволу, я тебе мальчуган! Мне почти двести лет! Я замерз, как собака, а тебе жалко глоток горячего вина?
     - Целых двести лет? – изумилась Марта.
     - Может быть меньше, может быть больше, мы – кобольды – не сильны в арифметике. Так мне дадут мой глинтвейн, в конце концов?

Вейс, а именно так звали кобольда, получил свой глинтвейн, и, жадно высосав две огромные глиняные кружки обжигающей жидкости, отогрелся, подобрел, извинился за то, что нагрубил, и поведал свою историю.