Холодное сердце (продолжение)

     На крыльях бабочки переливались перламутром все цвета радуги. Они озаряли чудесными радостными всполохами убогую комнатенку. Усики насекомого трепетали под порывами невидимого ветерка, который ласково играл с воздушным созданием, то отгоняя, то приближая его к благоухающей розе, напоенной сладчайшим нектаром и прохладной свежестью росы. Всё было настолько живым и настоящим, что Амброциус невольно начал принюхиваться, стараясь уловить пьянящий аромат цветка.
     Наблюдавший за художником домовладелец по-своему оценил напряженные движения ноздрей.
     - Ну-ну, незачем так возмущенно сопеть. Я все понимаю: великолепная картина стоит гораздо дороже. Давайте по-другому: я прощаю Ваш долг и даю вдобавок сотню золотых. Договорились?
     Ошарашенный такой высокой ценой художник не стал торговаться. Он лишь достал из шкатулки ту самую беличью кисть и, по привычке, поставил в углу картины свою подпись – «Амброциус Великолепный».
     - Не могу не согласиться с Вами, милейший, - удовлетворенно закивал головой хозяин дома. – Это действительно великолепно! А кто такой Ам-бро-ци-ус? Ах, это Вы? Надо бы запомнить. Такой талант, такой талант. Просто невероятно! Невероятно! Поразительно! Необычайно! Волшебно!
     Казалось, восторгам счастливого покупателя не будет конца. Живописец даже покраснел от смущения. Он, наверное, на всю жизнь стал бы красным, как рак, если услышал, как на следующий день гости, собравшиеся на день рождения жены домовладельца, восхищались его картиной. Уважаемые горожане напрочь забыли и о правилах приличия, и о виновнице торжества – они столпились около изображения бабочки, качали головами, цокали языками, прищелкивали пальцами

и наперебой старались выведать у хозяина адрес художника. Тот поначалу отнекивался (ну как признаться, что великолепный мастер живет в тесной пыльной каморке под самой крышей?), но потом согласился, и…