Брауни по прозвищу Клауни (продолжение)

     - Вот когда-нибудь я вырасту, куплю себе боевого коня, настоящие доспехи, щит, копьё, меч и стану рыцарем, - мечтал по ночам брауни, подметая пол или перетирая хрустальные подвески на канделябрах. – Тогда я отправлюсь в путешествие, убью дракона, спасу принцессу, и обо мне тоже напишут пьесу и поставят в этом театре. Она так и будет называться: «Гроза драконов - бесстрашный рыцарь Клауни».
     Но его мечты так и оставались мечтами. Хотя однажды…
     В то утро после ночной уборки брауни так устал, что не смог добраться до своей кроватки, а заснул где-то в коридорах театра. Неожиданно его разбудил яркий свет.
     - Где я? – не понял Клауни. Он вскочил и увидел прямо перед собой девушку необычайной красоты. – Кто Вы?
     Девушка сделала реверанс и представилась.
     - Я – принцесса из королевства Золотых Снежинок. Я так рада, что нашла Вас, сэр рыцарь.
     - Я никогда не слышал о таком королевстве, - изумился брауни. На самом деле, он не раз слышал об этом королевстве, но никак не мог вспомнить, что и где.
     «А почему Вы называете меня рыцарем?», - хотел спросить Клауни, но осёкся и с изумлением увидел, что на нем вместо старенькой рваненькой коричневой рубашки и коротких зеленых штанишек – сверкающие латы, а в руках вместо тряпки и веника – щит и копье. «Наконец-то я стал рыцарем!» - обрадовался брауни.
     - Это королевство очень далеко от Волшебной Страны, - начала объяснять принцесса. – Я путешествую уже почти год, чтобы отыскать своих сестер.
     - Их, наверное, похитил дракон!
     - Вы правы, сэр рыцарь. Ужасный черный дракон. В одиночку мне не справиться с этим чудовищем, и я так рада, что нашла Вас. Надеюсь, Вы мне поможете?
     - Конечно, ведь это – мой долг. Не будем терять ни минуты. Скорее! Вперед!
     - Где же мы отыщем черного дракона?

- Там! За холмами! В долине реки! – рыцарь-брауни уверенно показал рукой на дорогу. По правде говоря, никакой другой дороги и не было, а почему дракон должен был прятаться за холмами в долине реки, Клауни не знал, но чувствовал, что по-другому быть не может.