Как в Волшебной Стране появились ролики

     Пикси Перри – Король Волшебной Страны – очень любил зимой … рубить головы своим подданным. Что это такое я написал? Рубить головы? Конечно же, нет! Это, наверное, гремлины у меня из-за спины подглядывали, а потом в шариковую ручку залезли, и всё переврали. Ну, ладно, попробуем начать ещё раз.
     Пикси Перри – Король Волшебной Страны – очень любил зимой кататься на коньках. Вот теперь получилось почти так, как я и хотел. Всего лишь три ошибочки.
     Во-первых, Перри полюбил кататься на коньках задолго до того, как он стал Королем Волшебной Страны. И даже задолго до того, как он женился на Элли и стал принцем. Правильнее было бы написать: «Писки Перри с самого раннего детства очень любил зимой кататься на коньках». Вот, так уже точнее. Но и здесь есть две ошибочки. Точнее говоря, неточности.
     Ведь Перри не только любил, но и очень хорошо умел кататься на коньках. Едва наступала зима, а реки и озёра в Волшебной Стране сковывал лёд, пикси, дрожа от нетерпения, хватал коньки и бежал на каток.
     Вжик! Вжик! Вжик!
     Несмотря на маленький рост, Перри удавалось обгонять не только всех детей, но и большинство взрослых. Причём делал он это легко и непринужденно.
     Разгоряченный и слегка запыхавшийся Король подлетал к берегу реки, где в окружении своих фрейлин стояла Королева, и эффектно тормозил перед ней.
     - Дорогая, я ещё немножко потренируюсь и буду готов занять должность королевского скорохода. Ты видела, как я обогнал герцога Аскольди?
     - Видела, дорогой. Только должность королевского скорохода тебе занять не удастся.
     - Почему?
     - Прежде всего, эта должность уже занята – у нас есть великолепный скороход.
     - Ну, и что?
     - А, во-вторых, ты не можешь стать королевским скороходом, потому что ты – Король. Если станешь скороходом, то перестанешь быть Королём. А как может существовать королевский скороход без Короля? Это будет также нелепо, как копыта без лошади, - улыбалась Королева.
     - Да, ну тебя, - отмахивался Перри и ехал кататься дальше.
     Пикси умел крутить на льду такие пируэты, что, пока он был Королём, соревнования по фигурному катанию в Волшебной Стране не проводились. Бесполезно: всё равно Перри был бы объявлен чемпионом.
     Итак: «Пикси Перри с самого раннего детства очень любил зимой кататься на коньках, и это у него отлично получалось».
     Вроде так. Так, да не так. Всё равно одна ошибочка осталась. Малюсенькая, но очень важная.
     Дело в том, что Перри любил кататься на коньках не только зимой: он вообще любил кататься на коньках. И хотел бы кататься и зимой, и весной, и летом, и осенью… Но вот получалось у него кататься только зимой, и это его ужасно огорчало.
     Как только морозы начинали ослабевать, уступая место весне, Король Волшебной Страны впадал в уныние. Ведь скоро растает лёд, а значит на восемь, а то и на девять месяцев, о катании на коньках можно будет забыть.
     - Знаешь, - жаловался он Королеве. – Я бы очень хотел уехать из нашего дворца и поселиться во владениях Снежной Королевы. Там всегда холодно, всегда лежит снег, всюду лёд, а значит круглый год я смогу там кататься на коньках.
     - Милый, - возражала Элли. – Я тебе очень сочувствую, но мы не можем покинуть наш дворец и перебраться на далёкий-далёкий север. Ты – Король, а Волшебная Страна не может остаться без Короля.
     - Да, ты права, - вздыхал пикси. – Но очень хотелось бы.
     Ему так хотелось, что Перри старался кататься до последнего. Когда все уже переставали кататься, опасаясь, что лёд подтаял и может проломиться под коньками, пикси всё ещё катался. Он был маленький и лёгкий, и тонкий весенний лёд вполне выдерживал его вес. И лишь когда у берегов озёр и рек появлялась полоска воды, через которую перешагнуть было невозможно, Перри с сожалением вешал коньки на гвоздик в своём кабинете. До следующей зимы.
     - Дорогой, ты неоправданно рискуешь, катаясь весной по тонкому льду, - каждый раз переживала Королева.
     - Со мной ничего не может случиться, - успокаивал её Король.
     Но однажды всё-таки случилось.
     В тот год Перри решил никуда далеко не идти, а напоследок просто покататься вокруг своего замка – благо, крепостные стены были окружены глубоким рвом с водой, которая зимой, разумеется, замерзала. Маленький человечек надел коньки, осторожно пощупал лёд – нет, вроде бы, всё нормально – оттолкнулся и поехал.
     Вжик! Вжик! Вжик! Разворот. Пируэт. Прыжок. Бац! Хрясь! Бульк!
     Тонкий лёд проломился, и Перри оказался в холоднющей воде.
     - На помощь! На помощь! – закричал он.
     Пикси умел неплохо плавать, но попробуй проплыть хотя бы вот столечко, когда всё тело сводит от холода, а на ногах коньки, которые тянут ко дну. И они – коньки – совсем не похожи на ласты.
     Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если тонущего короля не заметил один из стражников, стоявший на своём посту – на башне замка. Насквозь промокшего и продрогшего Перри вытащили из ледяной воды, завернули в шерстяной плед, напоили горячим отваром из целебных трав и уложили спать.
     - Я же тебе говорила, - укоряла Элли супруга.
     - Ничего страшного: всё обойдётся. Ап-чхи! Ап-чхи! – раздавалось из-под одеяла.
     Королева расстроено покачала головой.
     Ночью у Перри поднялась температура, и появился кашель, а утром врач поставил диагноз – воспаление лёгких.
     Конечно же, его вылечили, хотя для этого потребовалось больше месяца. И когда осунувшийся, слегка зеленоватый после перенесённой болезни Король поднялся с постели, уже приближался месяц май, а вместе с ним и праздник Белтайн.
     Перри просто обожал этот день. Каждый год он ходил на ярмарку фейри, потом от души веселился на торжественном обеде у принцессы эльфов, а затем, посвистывая на любимой дудочке, лихо отплясывал с лепреконами и до потери памяти кружился в хороводах фей. Не стал исключением и этот год.
     Нахлобучив - для важности – на голову корону, пикси отправился на празднества. Сначала всё шло, как обычно: шумная ярмарка, не менее шумная пирушка, танцы до упаду. Но ближе к вечеру пикси случайно заметил эльфов. Они не скакали, как ненормальные между гоблинами и брауни, а степенно и торжественно исполняли какой-то медленный загадочный танец чуть поодаль от всеобщего бурного веселья. Перри пригляделся. Благородные кавалеры и изящные дамы легко скользили, едва касаясь земли, как будто на ногах у них были не остроносые туфли, а…
     «Коньки!» - осенило писки. – «Ну, да. Они танцуют в воздухе, почти также, как я катаюсь на коньках. Если узнаю их секрет, то смогу весь год, а не только зимой, оттачивать моё мастерство конькобежца и фигуриста!»
     Перри поспешил к эльфам.
     - Как вам это удаётся?
     - Что именно, Ваше Величество?
     - Ну, вот так легко скользить по воздуху. Вы придумали воздушные коньки? Поделитесь со мной их секретом. Пожалуйста, прошу вас.
     Эльфы недоуменно переглянулись.
     - Ваше Величество, мы не изобретали никаких коньков. Любой ребёнок в Волшебной Стране знает наш секрет. Да, и не секрет это вовсе: эльфийская пыль. Благодаря ей, мы можем летать, а можем, как Вы выразились, легко скользить по воздуху.
     - Ну, точно! – хлопнул себя по лбу Перри. – Как же это я раньше не догадался! Прошу вас, дайте мне прямо сейчас немножко этой волшебной пыли.
     Разумеется, эльфы не могли не выполнить просьбу Короля.
     От нетерпения («Вот сейчас, сейчас: Вжик! Вжик! Вжик!») Перри не рассчитал и втёр в подошвы своих башмаков сразу две горсти чудесного средства. Он оттолкнулся от земли, надеясь заскользить в воздухе также легко и свободно, как эльфы, но вместо этого…
     В общем, получился… Как бы это сказать?... Конфуз!
     Вместо того, чтобы заскользить над землёй, пикси буквально взмыл над ней. Испугался, растерялся, потерял ориентацию, потом потерял равновесие (или сначала равновесие, а потом ориентацию, что впрочем неважно), перевернулся вверх ногами, запутался в своей мантии и камнем рухнул вниз. Сверху на него упала корона. Жалобно звякнула, ударившись о пряжку пояса, и покатилась по земле.
     Со стороны всё это выглядело очень смешно. Но фейри, проявляя уважение к Королю, сделали вид, что ничего не заметили, как будто, ничего не произошло. Всё бы и обошлось, но тут захихикали гоблины и заржали тролли. На них зашипели и зашикали, однако было поздно. Перри, едва придя в себя после досадного падения, услышал и хихиканье, и ржанье… Раздосадованный пикси подобрал корону, кое-как поблагодарил эльфов и опрометью бросился к себе во дворец.
     Целый месяц он не показывался на людях; даже еженедельные балы отменил: Перри ужасно переживал произошедшее недоразумение. В одиночестве Король бродил по роскошным залам и анфиладам комнат и думал, думал, думал. Чем больше он думал, тем больше ему хотелось придумать что-то такое, что, с одной стороны, позволило бы ему кататься на коньках и весной, и летом, а, с другой стороны, поразило бы всех настолько, что заставило позабыть о досадном происшествии.
     И вот в один из дней Перри забрёл в Перламутровый Зал, в котором придворные полотёры только-только натёрли полы самой лучшей мастикой.
     - Осторожнее, Ваше Величество! Не поскользнитесь, - предупредил один из слуг.
     - А почему это я должен поскользнуться? – неприветливо буркнул Перри.
     - Мы только что натёрли полы. Разве Вы не видите, как они блестят? Одно неверное движение, и Вы можете заскользить по ним, как по льду.
     - Как по льду? – ахнул пикси.
     Он стремглав бросился к себе в спальню, перерыл два или три ящика в комоде и – вот они: носки из тончайшего шёлка, подаренные ему в знак примирения лордом Уитни в день свадьбы с принцессой Элли. Надев носки, Перри поспешил обратно.
     Вжик! Вжик! Вжик!
     Маленький пикси легко и свободно заскользил по паркету.
     - Вот это да! – восхищённо воскликнул он.
     Жизнь во дворце вернулась в привычное русло. Король снова был бодр и весел. Утром он занимался государственными делами, а после обеда спешил в Перламутровый Зал.
     Вжик! Вжик! Вжик!
     Через месяц произошла трагедия. Ну, вообще-то, такое случается довольно часто, и никто никогда не придаёт этому особого значения, но для пикси это была настоящая трагедия: носки порвались! Те самые замечательные носки из тончайшего шёлка.
     Поначалу Перри не сильно расстроился и велел немедля послать гонца к лорду Уитни с вопросом, нельзя ли прислать во дворец ещё одну пару таких же замечательных носок. Не бесплатно, разумеется. Ответ пришёл через день. И вот тогда наш герой понял – случилась трагедия. Лорд Уитни в учтивейших выражениях сообщал своему монарху, что ни о каких деньгах и речи быть не может, но помочь своему Королю, он, увы, не в силах. Эти замечательные носки были семейной реликвией. Они достались ему от пра-пра-пра-пра-прадеда, а где взять вторые такие, Уитни не имеет ни малейшего понятия. Но готов, прямо завтра, отправиться за ними куда-нибудь в поход, если ему выделят из казны пятьдесят лошадей, сто золотых упряжей, две тысячи бутылок лучшего вина, четыре тонны клубничной карамели… Дальше шёл список на восемнадцати страницах.
     Опустошать казну Перри не стал. Вместо этого, он перепробовал самые разные варианты: пытался кататься в шерстяных носках, в махровых носках, в обычных носках, в носках с двойной пяткой. Не скользят, и всё! Хоть ты тресни! Видимо, фамильные носки лордов Уитни были чуть-чуть, но волшебными.
     Пикси вновь погрузился в уныние. Как же всё-таки летом покататься на коньках? Он ничего не мог придумать.
     Однажды утром Перри захандрил настолько, что наотрез отказался после завтрака идти в Тронный Зал разбирать просьбы и жалобы своих подданных.
     - Пусть вместо меня сегодня этим займётся Канцлер. Или кто-нибудь из министров, - капризничал Король.
     - Ваше Величество, это абсолютно невозможно, - горячо возражал ему Министр Общественного Порядка. – Именно сегодня Вы должны разобраться с великаном-хулиганом.
     - С великаном? А почему не с двумя или тремя? Отстаньте от меня. Не хочу никого видеть!
     - Ваше Величество, - продолжал настаивать министр. – Этот великан случайно забрёл вчера в столицу и устроил такой кавардак на Базарной площади, что все горожане в один голос требуют примерно наказать негодяя.
     Король понял, что ему не отвертеться, и уныло побрёл в Тронный Зал. Приставив к трону специальную лесенку и с трудом взобравшись по ней, Перри махнул рукой.
     - Ну, ведите сюда этого Вашего негодяя.
     Закованный в цепи, сопровождаемый отрядом гвардейцев великан чуть ли не на четвереньках еле-еле протиснулся в огромные двери Тронного Зала.
     - Что натворил, бестолочь ты эдакая?
     Великан замычал, зарычал, загудел. Разобрать, что он говорит, было решительно невозможно.
     - Ваше Величество, можно мне? – попросил слова Министр Общественного Порядка.
     - Валяй, - разрешил Перри. Он, хоть и был Королём, но вёл себя запросто (особенно, когда был не в духе).
     - Дело было так, - начал объяснять министр. – По словам очевидцев, вчера этот оболтус примерно в 9 часов утра вышел из леса около хутора Кигнельцебаум и направился по дороге, ведущей в деревню Опраунамбеле, со средней скоростью 15 км/час. В 9 часов 27 минут его заметили около…
     - Давай без этих подробностей, - прервал министра Король. – Что он там на Базарной площади-то?
     Министр порылся в своих бумагах, нашёл нужное место, прокашлялся и продолжил.
     - Он там, на Базарной площади… Ну, жажда его, видимо, начала мучить. Одним махом пятьдесят бидонов кефира выпил.
     - Пятьдесят бидонов?- ахнул Король.
     - Пятьдесят бидонов, - подтвердил министр. – А когда он их выпил, то сразу же опьянел.
     - Как это опьянел?
     - Кто их этих дылд-переростков разберёт? Опьянел, и всё. Буянить начал: гусей давить, палатки топтать. Его утихомирить попытались, а он ещё пуще разошёлся. Шест высокий выдернул – начал в носу ковыряться. Козявку достал, выбросил. Она в колодец упала и запечатала его намертво. А потом…
     - Что потом?
     - Потом он две телеги схватил, с них сено стряхнул, канатом к ступням привязал и начал на них, как на коньках, по всей площади кататься.
     - Что? Что? Что? – от изумления Перри чуть не подпрыгнул. – Как ты сказал? Как на коньках?
     - Ну, да, - невозмутимо продолжал министр. – Как на коньках. В одну сторону – в другую, в одну сторону – в другую.
     Великан закивал и попытался показать. Да только он был в цепи закован – ничего у него не получилось. Головой мотнул, люстру сшиб, на полу растянулся и нос расшиб. В Тронном Зале поднялся переполох. Все бегают, суетятся, кричат, визжат, боятся.
     А Король, под шумок, с трона кое-как слез и вприпрыжку к дверям.
     - Вы куда, Ваше Величество? – воскликнули министры. – Вы хоть скажите, что нам с великаном-хулиганом делать?
     - А, - отмахнулся пикси. – Нашлёпайте его, если сможете, и отпустите восвояси. Лично мне - некогда.
     Перепрыгивая через две ступеньки, Перри влетел в мастерскую.
     - Где? Где?! Где?!! Где?!!!
     Наконец он нашёл дощечку, две верёвочки и четыре колёсика, то есть две дощечки, четыре верёвочки и восемь колёсиков. Полчаса пикси пыхтел и кряхтел. К каждой дощечке он приделал по четыре колесика, привязал дощечки с колёсиками к ботинкам и… выкатился из дворца на настоящих роликовых коньках! Самых первых в Волшебной Стране. Так, собственно говоря, ролики и появились.
     Нужно ли говорить, что уже через неделю все жители Волшебной Страны от мала до велика, подражая Королю, забросили свои кареты, повозки, велосипеды и самокаты и начали кататься на роликовых коньках. И так до самой поздней осени. А когда осень закончилась, и наступила зима, они надели настоящие коньки (а самым первым, конечно же, Король Перри), и…
     По белому хрустальному льду…
     Вжик! Вжик! Вжик!